Актуальные вопросы реализации права на справедливое судебное разбирательство в современном уголовном процессе 2022

[. ] определяемый федеральным законодателем порядок судопроизводства призван обеспечивать его сторонам возможность участия в судебном разбирательстве согласно общепризнанным в демократических правовых государствах стандартам правосудия, включая такую гарантию получения реальной судебной защиты, как возможность в устной форме довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела, представить доказательства в ее обоснование и принять участие в их исследовании в открытом судебном заседании при разрешении дела по существу для установления действительных обстоятельств дела и правильного применения законодательства [. ]. В условиях очного судебного разбирательства обвиняемый может в полной мере осуществить принадлежащие ему процессуальные права и реализовать имеющиеся у него возможности защиты своих интересов, а потому именно в этих условиях могут быть достигнуты полнота и эффективность судебной процедуры. Личное участие обвиняемого в судебном заседании, когда принимаются решения о применении к нему мер уголовно-правового принуждения или решения, связанные с ограничением его свободы и личной неприкосновенности, — важнейшая гарантия действенной защиты прав личности посредством справедливого правосудия [. ].

При наличии [. ] обстоятельств, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом, к подсудности которого оно отнесено законом, вопрос об изменении территориальной подсудности данного уголовного дела рассматривается по обращению Генерального прокурора Российской Федерации или его заместителя судьей Верховного Суда Российской Федерации в рамках состязательного судебного разбирательства при обеспечении его участникам гарантий справедливого правосудия, что предполагает при выборе суда, в который необходимо передать уголовное дело для рассмотрения, учет мнения сторон о наличии каких-либо препятствий к передаче дела в определенный суд и соблюдение принципа доступности правосудия (территориальная и транспортная доступность, технические возможности видеоконференц-связи, судебные издержки и др.).

Статья 46 Конституции Российской Федерации, гарантируя каждому право на судебную защиту (часть 1), в качестве одного из существенных элементов этого права предусматривает возможность обжалования в суд решений и действий (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц (часть 2), включая судебные органы. Закрепленное в этой конституционной норме положение предполагает, что заинтересованным лицам предоставляется возможность добиваться исправления допущенных судами ошибок и что в этих целях вводится порядок процессуальной проверки вышестоящими судами законности и обоснованности решений, принимаемых нижестоящими судебными инстанциями, поскольку правосудие [. ] по самой своей сути признается таковым лишь при условии, если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах.

Отбор присяжных заседателей из граждан, в числе которых по тем или иным причинам не представлены граждане, постоянно проживающие на территории субъекта Российской Федерации, на которую распространяется юрисдикция соответствующего окружного военного суда и на которой было совершено преступление, создавал бы опасность произвольного формирования коллегии присяжных заседателей для рассмотрения конкретного дела и тем самым не обеспечивал бы справедливое разбирательство дела беспристрастным судом, созданным на основании закона [. ].

[. ] Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что одной из необходимых гарантий судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно обеспечиваемая обвиняемому и потерпевшему возможность представлять доказательства, заявлять ходатайства, знакомиться со всеми материалами дела и таким образом довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, приведя те доводы, которые они считают необходимыми для ее обоснования; лишение потерпевшего возможности участвовать в судебных прениях ничем не оправдано, не является справедливым и выходит за пределы конституционно допустимых ограничений прав и свобод, оно необоснованно ущемляет закрепленные Конституцией Российской Федерации права потерпевшего на доступ к правосудию и на судебную защиту, умаляет достоинство личности и нарушает конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон [. ].

Примечательно, что из обжалованных оправдательных приговоров в отношении 1833 лиц апелляцией было отменено 744 (41% от числа обжалованных оправдательных приговоров). Однако статистически невозможно, чтобы при вынесении оправдательных приговоров судьи ошибались настолько чаще, чем при вынесении обвинительных. Поэтому приведённые показатели свидетельствует о том, что проверочные инстанции уделяют повышенное внимание и предъявляют особые требования к оправдательным приговорам, а суд первой инстанции, вынося такой приговор, гораздо больше рискует получить его отмену, чем вынося обвинительный.

Крайне распространенным стало засекречивание свидетелей (особенно по делам о незаконном обороте наркотиков). Делается это для того, чтобы обезопасить такого свидетеля от неудобных вопросов стороны защиты. Попытки задать свидетелю вопрос, направленный на выяснение его сотрудничества с правоохранительными органами, каком-либо интересе в исходе дела и т.п. пресекаются судьями.

Если анализ доказательств и его описание подменено «суррогатами мотивировки», то становится трудно спорить с обоснованием, которого нет. В результате судья заинтересован в «гладком» решении с обилием «суррогатов мотивировки», за которые апеллятору/кассатору сложно «зацепиться» и выстроить на них доводы жалобы. При этом проверочные инстанции крайне редко реагируют на то, что проверяемые судебные акты написаны «на общих формулировках», «коротко и невнятно».

Широко известны в юридическом сообществе типовые формулировки: «нет основания не доверять…», «доказательства оценены в своей совокупности в соответствии с требованиями статьи…», «суд расценивает доводы обвиняемого как способ защиты с целью уменьшения степени ответственности», «показания свидетелей защиты вызваны их знакомством с обвиняемым и желанием помочь ему избежать уголовной ответственности, в связи с чем суд относится к ним критически» и пр. Подобные «суррогаты мотивировки» создают видимость проведенной работы по исследованию и анализу материалов дела, нормативной базы, но, в то же время, крайне расплывчато описывают этот процесс. Подставляя в судебном акте процитированные фразы к любым доказательствам, можно произвольно либо «принизить» достоверность одних, либо повысить достоверность других.

Согласно статистике Судебного департамента при ВС РФ за 2022 год в апелляционном порядке были обжалованы обвинительные приговоры в отношении 134 158 лиц. Из них отменены приговоры в отношении 6671 лиц (5% от числа обжалованных обвинительных приговоров), изменены – в отношении 18 177 лиц (14% от числа обжалованных обвинительных приговоров). Учитывая, что в последнем показателе заложено изменение наказания без изменения квалификации в отношении 15 595 лиц, получается, что по основаниям, связанным с нарушениями в доказывании или квалификации (т.е. базовым вопросам любого дела), были изменены приговоры всего в 2% от числа обжалованных обвинительных приговоров.

Ко мне обратился пенсионер преклонного возраста С. с жалобой на бездействие и волокиту следственных органов по его заявлениям о совершенном преступлении. Следственным отделом МВД России по Ленинскому району г. Иваново неоднократно в течение 5 лет проводились доследственные проверки и принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела, которые всякий раз отменялись надзирающим прокурором после обращения заявителя в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ. Указанная жалоба была направлена заместителю прокурора Ивановской области с ходатайством о проведении проверки доводов заявителя. По результатам дополнительных проверок СО ОМВД России по Ленинскому району г. Иваново возбуждены 2 уголовных дела, по которым заявитель признан потерпевшим.

С 2022 года началась работа по созданию новых самостоятельных кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции — это важный этап судебной реформы, начатый по инициативе председателя Верховного Суда РФ . Полагаю, что образование «надрегиональных» проверочных инстанций будет способствовать повышению независимости и беспристрастности российских судов, позволит усилить гарантии прав граждан на справедливый пересмотр судебных решений.

По данным Минюста России, по решениям ЕСПЧ в связи с нарушениями, в том числе допущенными при уголовном судопроизводстве, включая длительное содержание под стражей, а также несоблюдение норм международного права в части осуществления правосудия в разумный срок, из бюджета Российской Федерации в 2022 году выплачено более 770 млн. руб. (в 2022 — более 900 млн. руб.).

Постановлением Президиума Московского городского суда названный приговор 4 декабря 2009 г. отменен, уголовное дело в порядке статьи 237 УПК Российской Федерации возвращено прокурору для устранения нарушений, препятствующих рассмотрению дела судом. Расследование уголовного дела до настоящего времени не завершено, срок следствия продлен до 72 месяцев.

По сравнению с 2022 годом количество указанных жалоб в 2022 году возросло более чем в два раза (с 786 до 1780 — 126,5%). По инициированным мною проверкам 198 незаконных решений об отказе в возбуждении уголовного дела отменено.
Массовый характер приобрели случаи вынесения по одному и тому же делу на протяжении нескольких лет десятков указанных решений с последующей их отменой прокурорами, что влечет за собой нарушение гарантированного права граждан на доступ к правосудию и принципа неотвратимости наказания для виновных лиц.

Правовые позиции КС РФ по отдельным вопросам

Статья 46 Конституции Российской Федерации, гарантируя каждому право на судебную защиту (часть 1), в качестве одного из существенных элементов этого права предусматривает возможность обжалования в суд решений и действий (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц (часть 2), включая судебные органы. Закрепленное в этой конституционной норме положение предполагает, что заинтересованным лицам предоставляется возможность добиваться исправления допущенных судами ошибок и что в этих целях вводится порядок процессуальной проверки вышестоящими судами законности и обоснованности решений, принимаемых нижестоящими судебными инстанциями, поскольку правосудие [. ] по самой своей сути признается таковым лишь при условии, если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах.

В уголовных делах частного обвинения неявка потерпевшего, выступающего частным обвинителем, без уважительных причин влечет прекращение судом дела по единственному основанию — за отсутствием в деянии состава преступления [. ]. Тем самым суд, не исследуя доказательства в судебной процедуре с участием сторон, сохраняет некоторую недосказанность не только в вопросе о наличии признаков деяния, запрещенного уголовным законом (события преступления, о котором велось судопроизводство по делу частного обвинения), но и в вопросе о совершении этого деяния конкретным лицом, что при определенных обстоятельствах порождает предпосылки к наступлению для него негативных последствий. [. ]

[. ] каждый при рассмотрении любого предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, исходя из презумпции невиновности обвиняемого и при предоставлении ему и его защитнику процессуальных возможностей по отстаиванию своей позиции; реализация права на справедливое судебное разбирательство невозможна, если суд не выслушал и не оценил по существу все аргументы, представленные в ходе судебного процесса его участниками со стороны обвинения и защиты, и не обеспечил им равные процессуальные права.

[. ] Для обеспечения справедливого разрешения уголовного дела мотивировка такого решения должна основываться на конкретных обстоятельствах, подтверждающих необходимость его принятия и нашедших отражение в материалах дела, а также на нормах материального и процессуального права.

[. ] осужденный, если он изъявляет желание участвовать в судебном заседании, не может быть лишен возможности заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями выступавших участников судебного заседания и дополнительными материалами, если таковые представлены, давать объяснения, в том числе в связи с заключением прокурора. Это — необходимые гарантии судебной защиты и справедливого разбирательства дела на стадии кассационного производства.

В Постановлении от 15 октября 2022 г. № 36-П КС указал, что правосудие, которое осуществляется только судом, в частности посредством уголовного судопроизводства, по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах; исходя из этого государство обязано гарантировать защиту прав как собственно участников уголовного процесса, так и всех тех, чьи права и законные интересы непосредственно затрагиваются при производстве по уголовному делу, в том числе обеспечивать им надлежащие возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов на всех стадиях уголовного судопроизводства любыми не запрещенными законом способами; в свою очередь, суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого, решения по делу.

В Постановлении от 11 мая 2005 г. № 5-П Суд заметил, что из Конституции вытекает необходимость законодательного установления точных и четких оснований, условий и порядка пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, с тем чтобы процедура пересмотра дел в порядке надзора или возобновление производства по делу по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, – в целях обеспечения права на справедливое судебное разбирательство – не нарушали справедливый баланс между интересами лица и необходимостью гарантировать эффективность системы уголовного правосудия. Иное приводило бы к нестабильности правовых отношений, произвольности изменения установленного судебными решениями правового статуса их участников и тем самым – к нарушению общепризнанного принципа правовой определенности.

Адвокат АП г. Москвы Владимир Воронин полагает, что данное собрание никак не скажется на правоприменительной практике, поскольку представляет собой перечисление основных позиций КС РФ. «Об этом свидетельствует судебная практика по уголовным делам, имеющая обвинительный уклон, приговоры, текст которых зачастую дублирует обвинительное заключение, а также большое количество жалоб осужденных и обвиняемых к Российской Федерации и дел, рассматриваемых ЕСПЧ в связи с нарушением права на судебное разбирательство, которые можно почитать и в литературе, и на сайте Европейского Суда», – отметил адвокат.

В комментарии «АГ» управляющий партнер, адвокат Criminal Defense Firm Алексей Новиков отметил, что собрание содержит решения более чем за 20 лет (с 1998 по 2022 г.). «Невольно начинаешь задумываться над тем, что положительная практика более чем за два десятилетия уместилась на скромных восьми листах. К великому сожалению, статистика подтверждает эти скромные цифры, чего стоят только пресловутые менее одного процента оправдательных приговоров. Мы фактически вынуждены практиковать в условиях нестабильности правовых отношений, произвольного применения норм закона не только правоохранителями, но и судами, что приводит к практически повсеместному нарушению общепризнанного принципа правовой определенности. Следовательно, говорить о том, что позиция судов как-то изменилась за эти годы в положительную сторону, было бы по крайней мере более чем наивно», – посчитал он.

В резолютивной части Постановления от 9 ноября 2022 г. № 39-П Суд отметил, что при наличии обстоятельств, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом, к подсудности которого оно отнесено законом, вопрос об изменении территориальной подсудности данного уголовного дела рассматривается по обращению Генпрокурора или его заместителя судьей ВС в рамках состязательного судебного разбирательства при обеспечении его участникам гарантий справедливого правосудия, что предполагает при выборе суда, в который необходимо передать уголовное дело для рассмотрения, учет мнения сторон о наличии каких-либо препятствий к передаче дела в определенный суд и соблюдение принципа доступности правосудия.

Протокол судебного заседания как объективный показатель справедливого правосудия в уголовном процессе

При этом, Конституционный Суд РФ в данном аспекте указывает на то, что участники процесса вправе в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством (в том числе статьями 119 – 122 УПК РФ), заявить ходатайство о приобщению к уголовному делу материалов, полученных в результате самостоятельной фиксации хода судебного разбирательства (пункт 16 Постановления Пленума ВС РФ от 13 декабря 2012 года №35), а решение суда об удовлетворении или об отказе в удовлетворении такого ходатайства должно отвечать требованиям законности, обоснованности и мотивированности части 4 статьи 7 УПК РФ (см. к примеру, Определение КС РФ от 28 сентября 2022 года №2240 – О).

Следует напомнить, что протокол судебного заседания по смыслу положении п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ является производным доказательством, допустимость и достоверность которого в безусловном порядке проверяется вышестоящей инстанцией при анализе законности итогового решения по уголовному делу. В силу п. 11 ч. 2 ст. 389.11 УПК РФ отсутствие в уголовном деле протокола судебного заседания является безусловным основанием для отменены судебного решения. При этом, отсутствие протокола аналогично по своему смыслу наличию в деле ненадлежащим образом оформленного протокола судебного заседания.

Рассмотрим толкование судами положения ч.4 ст. 259 УПК РФ в контексте применения к подсудимому, нарушившему порядок, меры дисциплинарного воздействия в виде удаления из зала судебного заседания до окончания прении сторон на основании ч.3 ст. 258 УПК РФ. Поскольку удаление из зала судебного заседания фактически лишает подсудимого права на непосредственное участие в уголовном деле, тем самым ограничивая возможность представления доказательств и обсуждения иных вопросов, возникающих в ходе судебного следствия, то суд в протоколе судебного заседания обязан указать фактические обстоятельства допущенных подсудимым нарушений порядка в ходе судебного заседания и привести достаточные аргументы в обоснование вывода о необходимости его удаления до окончания прении сторон (Определение Конституционного Суда РФ от 19 февраля 2009 года №108 – О – О) .

Как указал Конституционный Суд РФ , фиксация хода судебного разбирательства с помощью технических средств указанных в ч.5 ст. 259 УПК РФ является лишь факультативным средством обеспечения полноты и объективности протокола судебного заседания, которое осуществляется секретарем судебного заседания как лицом действующим в официальном качестве. В свою очередь, Верховный Суд РФ конкретизировал, что доказательственное значение имеет лишь та аудио запись, которая получена в результате применения технических средств самим судом разрешающим дело, а не другими участниками процесса, которым право осуществление такой фиксации предоставлено законом лишь с целью использования и реализации их процессуальных прав (см. Кассационное определение от 22.06.2011 года №45-О011-63СП ; Апелляционное определение от 06.07.2022 года №13-АПУ17-4СП ).

Важным для правоприменительной практики является Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2022 года №21 – П, в котором было конкретизировано несколько важных правовых аспектов, касающихся рассмотрения замечании на протокол судебного заседания. Конституционный Суд РФ отметил, что рассмотрение замечании на протокол судебного заседания, поданных стороной, прежде ознакомленной с ним, после истечения предусмотренного для их подачи срока допускается лишь при условии предшествующего разрешения председательствующим ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока в мотивированном постановлении на основе оценки всех доводов ходатайствующей стороны.

Подпункт (e) пункта 3 статьи 6 какого акта не относится к взаимоотношениям между обвиняемым и его адвокатом, а применяется только к взаимоотношениям между обвиняемым и судьёй. От права на переводчика можно отказаться, но это должно быть решение обвиняемого, а не его адвоката [2].

Понимание языка уголовного судопроизводство очень важно, что отражено в Европейской конвенции прав человека. Непонимание языка судопроизводства ведет к нарушения прав подсудимого. В данной статье мы рассмотрим вопросы связанные с осуществление права на справедливое судебное разбирательство.

Учитывая изложенное кажется справедливым позиция второй группы авторов — И. И. Буновой 3 С. 341–346, И. Д. Иванюк 6 С. 339. и др., которые считают, что в случае, если участник уголовного судопроизводства недостаточно владеет языком производства, то даже при отсутствии от него ходатайства об участии переводчика, судья, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания, дознаватель обязаны независимо от желания лица обеспечить его участие в уголовном производстве. М. М. Яковлев, З. И. Корякина и др. высказывают мнение, что и мнение самого участника уголовного процесса, и убеждение следователя, дознавателя, суда являются критериями определения степени владения участником процесса языком судопроизводства [7, с. 107].

В практике отечественных судов и ЕСПЧ остро стоит вопрос о непонимание языка судопроизводства, какие действия необходимо предпринимать для осуществления права подсудимого на справедливое понимание. Чтобы разобраться в этом, необходимо обратиться к Европейской конвенции по правам человека, а именно статье 6.

Четвертую группу авторов (В. Маляренко, А. П. Кучинская и др.) объединяет позиция о необходимости проведения языковой экспертизы в случаях сложностей с определением уровня владения языком. Такие сложности могут быть, в частности, если лицо является гражданином страны, в которой происходит уголовный процесс, но заявляет о недостаточности владения языком уголовного производства. А где сноска на работы по последней позиции

Развитие российского правосудия: информатизация и технологизация

Антикоронавирусные ограничения вынудили российское правосудие обратить внимание на зарубежный опыт. В конце апреля президиумы Верховного суда и Совета судей рекомендовали всем судам проводить судебные заседаний в формате веб-­конференции с использованием личных средств связи. Так появился еще один способ дистанционного участия в процессе, который активно развивается как в СОЮ, так и в арбитражных судах, отмечают авторы доклада. Последние проводят онлайн-процессы на базе сервиса, который интегрирован с картотекой арбитражных дел и системой «Мой Арбитр».
Впрочем реальную эффективность таких заседаний, по мнению управляющего партнера Land Law Firm Land Law Firm Федеральный рейтинг. группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Частный капитал группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры — high market) Профайл компании × Дениса Литвинова, удастся определить лишь спустя какое-то время: «Мой опыт показал, что основные проблемы дистанционных процессов возникают на стороне судов, их нужно решать с помощью развития технических навыков работников аппарата суда». Другая сложность заключается в том, что сроки и порядок рассмотрения ходатайств о проведении онлайн-процессов не регламентированы, добавляет Михаил Степкин из юркомпании Надмитов, Иванов и партнеры Надмитов, Иванов и партнеры Федеральный рейтинг. × . А партнера Юридическое партнерство «Курсив» Юридическое партнерство «Курсив» Региональный рейтинг. группа Антимонопольное право (включая споры) группа Налоговое консультирование и споры группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство Профайл компании × Юлию Макаренко удручает, что отсутствует мгновенная онлайн-поддержка: «Нет возможности в момент сбоя связи с судом сообщить техническому сервису, который максимально быстро отреагирует на информацию о неполадках».

Во время карантина я очень часто судился онлайн и уже забыл, что такое огромная папка с документами, которую таскаешь с собой на заседание. На онлайн-заседании от этой кучи бумажных документов толку нет никакого, потому что показать все равно ничего не сможешь. А для собственного использования достаточно сканов на ноутбуке.

Виталия Скалацкая из юркомпании Нортия ГКС Нортия ГКС Региональный рейтинг. группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Налоговое консультирование и споры × обращает внимание на неочевидные плюсы такой технологии: аудиопротоколы из одного дела порой можно использовать как доказательства в других спорах. «Если сторона разбирательства в первом деле устно признает какие-то обстоятельства, важные для второго», – поясняет она. Кроме того, аудиозаписи судебных заседаний можно использовать и для подготовки к процессу, добавляет советник КА Ковалев, Тугуши и партнеры Ковалев, Тугуши и партнеры Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Страховое право группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры — high market) группа Морское право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Частный капитал группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Уголовное право группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) 14 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 17 место По количеству юристов 24 место По выручке × Илья Котляров: «Многие коллеги перед заседанием еще раз слушают записи предыдущих заседаний, что позволяет более тщательно проанализировать их ход и расставить акценты».

Опрошенные «Право.ru» юристы выделили еще несколько векторов информатизации правосудия, которые, по их мнению, будут особенно актуальны на практике. По мнению Степкина, в ближайшем будущем особое внимание нужно уделить повышению уровня надежности электронного документооборота: «Это включает как информационную безопасность данных, направленных в суд, так и процессуальную фиксацию факта подачи бумаг».

Главные преимущества российских информационных систем арбитражного правосудия – это доступность и всеобъемлемость. Например, за пользование КАД не нужно платить, при этом в ней публикуется информация обо всех арбитражных делах. Во многих зарубежных странах в открытом доступе размещаются далеко не все судебные акты. Те, которые все же проходят ценз на персональные данные и публикуются, можно найти только по точным реквизитам.

Нарушения, допускаемые судами общей юрисдикции, через призму практики ЕСПЧ

В Постановлении ЕСПЧ по делу «Эйри против Ирландии» от 09.10.1979 года (Жалоба № 6289/73) Суд пришёл к выводу: «..недоступная стоимость процесса препятствовала обращению в Высокий Суд за решением о раздельном проживании супругов, что является нарушением п.1 ст.6. С этим утверждением единогласно согласилась Комиссия…» ; «Заявитель не смогла найти адвоката, который захотел бы представлять ее в суде. Комиссия сделала вывод, что причина этого — невозможность оплатить расходы, с этим связанные… Учитывая все обстоятельства дела, Суд находит что г-жа Эйри не имела реального права доступа в Высокий Суд для решения вопроса о раздельном проживании супругов. Соответственно, имело место нарушение ст. 6 п. 1».

В Постановлении ЕСПЧ по делу «Кузнецов и другие против Российской Федерации» от 11.01.2007 года (жалоба № 184/02) Суд отметил: «…в соответствии с установленным прецедентным правом, которое отражает принцип надлежащего отправления правосудия, в решении судов и органов правосудия должны быть надлежащим образом указаны основания, по которым они были вынесены… И хотя национальные суды пользуются ограниченным правом принятия решения в вопросе выбора доводов по конкретному делу и приобщения доказательств достоверности утверждений сторон, эти органы обязаны указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений… Еще одна роль мотивированного решения состоит в том, что оно доказывает сторонам, что их позиции были выслушаны. Кроме того, мотивированное решение дает возможность какой-либо стороне обжаловать его, а апелляционной инстанции –– возможность пересмотреть его. Изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия…».

В данном блоге попытался рассмотреть практику Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) , применимую к случаям нарушения судами общей юрисдикции Российской Федерации при рассмотрении гражданских дел положений ст.6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее- Конвенция). Естественно, что приведена не вся имеющаяся практика ЕСПЧ относительно нарушений ст. 6, а лишь её немногая часть, так как нарушений данной нормы множество, в том числе и со стороны РФ. Практику постарался привести постадийно, начиная с момента обращения в суд за защитой своих законных прав и интересов, и заканчивая, собственно, самим вынесением решения. Стадию исполнения судебного решения, а также апелляционное, кассационное и надзорное производства не рассматривал. Приводятся постановления, вынесенные как в отношении РФ, так и в отношении иных государств, ратифицировавших Конвенцию.

Так, в Постановлении ЕСПЧ по делу «Домбо Бехеер Б.В. против Нидерландов» от 27.10.1993 года (жалоба N 14448/88) указано следующее: «…понятие справедливого разбирательства, сформировавшееся в юриспруденции Суда, включает требование процессуального равенства прав сторон в смысле справедливого равновесия между сторонами как в отношении гражданских, так и уголовных дел. Суд разъяснил, что принцип процессуального равенства сторон подразумевает в случае спора, затрагивающего частные интересы, что каждая сторона должна располагать разумной возможностью представить свое дело, включая доказательства, в условиях, которые не ставят эту сторону в существенно более неблагоприятное положение по отношению к противоположной стороне».

Довольно часто официальные власти, преследуя свои интересы и пользуясь более значительными, нежели у иных участников спора, возможностями, осуществляют вмешательство в гражданские споры, нарушая тем самым право лиц, в дела которых они вмешиваются. Одним из таких примеров можно привести вмешательство Генерального прокурора Молдовы в один из споров. В Постановлении ЕСПЧ по делу «Nistas GmbH против Молдовы» от 12.12.2006 года Суд указал: «…истец и ответчик по многим моментам были поставлены в неравное положение по возможностям осуществления своих прав. В частности, вмешательство Генерального прокурора на стороне ответчика путем обжалования вступивших в законную силу решений судов подтверждает преобладание возможностей ответчика».

В § 80 Постановления от 12.02.2004 г. по делу «Перес (Perez) против Франции» (жалоба № 47287/99) ЕСПЧ отметил, что гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции право на справедливое судебное разбирательство включает право сторон, участвующих в деле, представлять любые замечания, которые они считают относящимися к их делу. Поскольку целью Конвенции является обеспечение не теоретических или иллюзорных прав, а прав фактических и эффективных (см. Постановление Европейского суда по делу «Артико против Италии» (Artico v. Italy) от 13 мая 1980 г., Series A, N 37, p. 16, § 33), это право можно считать эффективным только в том случае, если замечания были действительно «заслушаны», то есть должным образом учтены судом, рассматривающим дело. Следовательно, действие статьи 6 Конвенции заключается в том, чтобы, среди прочего, обязать «суд» провести надлежащее рассмотрение замечаний, доводов и доказательств, представленных сторонами по делу, беспристрастно решая вопрос об их относимости к делу (см. Постановление Европейского суда по делу «Ван де Хурк против Нидерландов» (Van de Hurk v. Netherlands) от 19 апреля 1994 г., Series A, N 288, p. 19, § 59)».

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, вытекающие из статей 46 (части 1 и 2) и 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, пункта 5 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод требования справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах применительно к решениям соответствующих судебных инстанций предполагают обязательность фактического и правового обоснования принимаемых ими решений, в том числе — обоснования отказа в отмене или изменении обжалуемого судебного акта, что невозможно без последовательного рассмотрения и оценки доводов соответствующей жалобы.

В § 58, 62, 63 Постановления от 22.02.2007 г. по делу «Татишвили (Tatishvili) против России» (жалоба № 1509/02) было отмечено, что отказ суда кассационной инстанции в удовлетворении кассационной жалобы заявителя без оценки доводов заявителя по существу, т.е. без всякой мотивации, лишь путем воспроизведения в судебном акте текста определения нижестоящего суда, является нарушением статьи 6 Конвенции.

4 См. например из последних лет Кудрявцева, Е. В. Прокудина Л. А. Как написать судебное решение М., 2012; Рожкова М.А., Глазкова М.Е., Савина М.А. Актуальные проблемы унификации гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства: монография / под общ. ред. М . А . Рожковой . М ., 2022. 304 с . и др .

Конституционный Суд РФ именует принцип audi alteram partem (выслушать обе стороны) общеправовым принципом (Постановление Конституционного Суда РФ от 12 марта 2001 г. N 4-П) «… По смыслу статей 46 и 123 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, право на судебную защиту — это не только право на обращение в суд, но и право быть выслушанным судом 11 при разрешении дела по существу на основе состязательности и равноправия сторон (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 апреля 1999 года N 6-П, от 11 мая 2005 года N 5-П и от 21 апреля 2010 года N 10-П, Постановление Конституционного Суда РФ от 19 июля 2011 г. N 17-П).

Судебное следствие и актуальные проблемы стадии судебного разбирательства

Приговором называется решение суда о виновности или невиновности подсудимого и назначение ему наказание либо об освобождении его от наказания, которое было вынесено судом первой инстанции или апелляционной инстанцией. Приговор обязан быть законным, обоснованным и справедливым. В законодательстве Российской Федерации приговор имеет два вида: обвинительный и оправдательный. Сам приговор как процессуальный документ состоит из определённых частей: вводная часть, описательно-мотивировочная и результативная [6]. Существует особый порядок судебного разбирательства: ускоренный и упрощенной, при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением.

Судебное разбирательство состоит из стадии уголовного процесса, которая складывается из определённых частей: подготовительная часть, судебное следствие, судебные прения, последнее слово подсудимого и вынесения приговора. Эти стадии имеют самостоятельное значение в рассмотрении уголовных дел [6].

При поступлении обвинительного акта в суд мировой судья проводит подготовительные действия и принимает решение согласно главе 33 уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации — в общем порядке [2]. Судебное разбирательство обязано быть начато не ранее трёх суток и не позднее 14 суток со дня поступления в суд заявления или материалов уголовного дела. Суду присяжных подсудны дела о преступлениях особо тяжких и некоторых тяжких преступлений. Рассмотрение дела с участием присяжных заседателей возможно по ходатайству обвиняемого. Судебное заседание с участием присяжных заседателей проводится по правилам главы 42 уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации [1]. 50 — 52 главы уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации предусматривают особенности производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних и в отношении некоторых категорий лиц с применением принудительных мер медицинского характера.

Подсудность мирового судьи составляют: дела публичного обвинения, а также некоторые частно-публичные обвинения. Так, согласно части первой статьи 318 уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации уголовные дела частного обвинения возбуждаются с помощью подачи заявления потерпевшим или его представителем и могут быть прекращены в связи с примирением сторон. Субъектами возбуждения дела по делам частного обвинения являются потерпевший, а в случае его смерти его близкие родственники [4]. Заявление подается в суд. Заявление обязано соответствовать требованиям, предусмотренным законом. Заявление не подложенной формы может повлечь отказ суда в его принятии.

Обвиняемый обладает правом согласиться с выдвинутым ему обвинением и заявить ходатайство о вынесении приговора без судебного следствия. Обвиняемый в таком случае должен получить наказание, которое н превышает 2/3 от максимального и согласно самого строгого наказания по данному виду преступления [5].

В АПК РФ справедливое публичное судебное разбирательство установлено как одна из задач арбитражного судопроизводства. Задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Однако понятие «правильное» разрешение гражданского дела очевидно не тождественно понятию «справедливое» разрешение дела. В УПК РФ термин «справедливость» установлен во взаимосвязи с назначением наказания. В ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» и КоАП РФ принцип справедливого судебного разбирательства не закреплен.

Принципы судопроизводства отражают модель справедливого правосудия, являются показателем степени защищенности прав и свобод человека и гражданина, выступают индикатором демократичности и цивилизованности судебной процедуры, эффективности судебной власти в целом [2] .

В Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации от 8 марта 2022 г. №21-ФЗ в ст. 6 включен в числе иных принципов как самостоятельный элемент принцип законности и справедливости при рассмотрении и разрешении административных дел. В ст. 9 данного нормативного правового акта отмечается, что законность и справедливость при рассмотрении и разрешении судами административных дел обеспечиваются соблюдением положений, предусмотренных законодательством об административном судопроизводстве, точным и соответствующим обстоятельствам административного дела правильным толкованием и применением законов и иных нормативных правовых актов, в том числе регулирующих отношения, связанные с осуществлением государственных и иных публичных полномочий, а также получением гражданами и организациями судебной защиты путем восстановления их нарушенных прав и свобод.

Понятие справедливости является фундаментальной философской категорией. В отношении правосудия данное понятие имеет особое значение, ведь провозглашение верховенства права в государстве не всегда достигает верховенства справедливости, в том числе при осуществлении судопроизводства [1] . Законодатель в своей деятельности всегда исходит из презумпции создания справедливого закона и отражает представление о справедливости в нормах права. Правоприменительная, в том числе судебная деятельность, основывается не только на нормах права, но и на реализации конституционного принципа: каждый имеет право на справедливое судебное разбирательство (ст. 46 и ч. 4 ст. 15 Конституции РФ).

Видится необходимым законодательное закрепление принципа справедливого правосудия, т.к. Российская Федерация, ратифицировав Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, обязана выполнять предписания ст. 6 Конвенции, которая гласит, что каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей. на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

В данной связи важным представляется обеспечение следователем, дознавателем, судом каждому обвиняемому, подсудимому права на получение квалифицированной юридической помощи, закрепленного также в отечественных правовых актах: в Конституции РФ (ст. 48), УПК РФ (ст. 16, 51), в Федеральном законе от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ (п. 1 ст. 1, пп. 5 п. 2 ст. 2, п. 2 ст. 6 и др.).

Впервые право на доступ к правосудию было сформулировано ЕСПЧ при рассмотрении дела «Голдер против Соединенного Королевства» . Позже ЕСПЧ акцентировал внимание на то обстоятельство, что «право на обращение в суд включает в себя не только право инициировать судебное разбирательство, но и право на «разрешение» спора судом. Было бы иллюзорно, если бы национальная правовая система. позволяла лицу подать гражданский иск в суд, при этом не обеспечивая того, что дело будет разрешено посредством вынесения окончательного решения в результате судебного разбирательства. » .

Совершенствование доступа к правосудию: оказание квалифицированной юридической помощи, в том числе в случаях, предусмотренных законом, бесплатно; медиация и иные альтернативные способы разрешения споров правового характера / О.А. Тарасов, И. Пеллиицциари, Н.Д. Шевченко и др. М., 2011. С. 80 — 81.
Постановление ЕСПЧ по делу «Джордан против Великобритании» от 4 мая 2001 г. (жалоба N 24746/94) // СПС «КонсультантПлюс».

Следует отметить, что независимость и беспристрастность ЕСПЧ рассматривает в неразрывном единстве. В связи с этим в большинстве решений ЕСПЧ отсутствует разграничение по поводу того, повлияло ли то или иное обстоятельство на независимость суда или на его беспристрастность. По мнению ЕСПЧ, «концепции независимости и объективной беспристрастности. тесно связаны и должны рассматриваться совместно. » . Из указанного следует, что требования независимости и беспристрастности должны распространяться не только на профессиональных судей, но и на присяжных заседателей.

• справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок на основе принципа гласности;
• независимость и беспристрастность суда, созданного на основании закона;
• презумпция невиновности обвиняемого в совершении преступлении;
• соблюдение прав обвиняемого лица.

Актуальные вопросы реализации права на справедливое судебное разбирательство в современном уголовном процессе 2022

В целях предотвращения подобного «творчества» судей и обеспечения единообразия практики применения уголовно-процессуального закона с учетом специфики особого порядка необходимо внести соответствующие изменения в ч. 1 ст. 227 УПК РФ и предусмотреть еще один вид решений, принимаемых судьей по поступившему уголовному делу. Представляется возможным в ч. 1 ст. 227 УПК РФ включить пункт следующего содержания: «4) о назначении судебного заседания в особом порядке судебного разбирательства».

Стадия надзорного производства и кассационное производство различаются полномочиями соответствующих судов. В частности, суды надзорной инстанции могут решать вопрос о законности, обоснованности и справедливости решений судов кассационной и нижестоящих надзорных инстанций. Суды кассационной инстанции проверяют законность, обоснованность и справедливость решений судов первой (кроме решений мировых судей) и апелляционной инстанций.

9. Производство в порядке судебного надзора — исключительная и самостоятельная стадия уголовного процесса, заключающаяся в правоотношениях и деятельности всех его участников при определяющей роли суда надзорной инстанции по установлению наличия или отсутствия фактических и юридических оснований для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных решений нижестоящих судов.

В силу требований ст. 228 УПК РФ по поступившему уголовному делу судья должен выяснить в отношении каждого обвиняемого ряд вопросов, в том числе о том, подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения. В этой связи справедливым будет вопрос: следует судье рассматривать или нет иные вопросы, предусмотренные ст. 228 УПК РФ, если дело не подсудно данному суду?

Внесение указанных дополнений в ч. 1 ст. 227 УПК РФ позволит также решить проблему, возникающую при вынесении постановления о назначении судебного заседания, в котором не было отражено ходатайство обвиняемого об особом порядке, однако дело было рассмотрено по правилам особого порядка.

Бездействие следователя в ходе процедуры досудебного производства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве не может иметь места. Представленной точке зрения корреспондируют также и мнения других процессуалистов1. Материалы уголовного дела должны содержать исчерпывающий перечень доказательств виновности обвиняемого. Кроме того, пределы предварительного следствия при заключении досудебного соглашения с учетом требований ст.ст. 317.6 и 317.7 УПК РФ о необходимости оценки значения сотрудничества с подсудимым для раскрытия и расследования преступления, изобличения и уголовного преследования других соучастников преступления, розыска имущества, добытого в результате преступления, должны быть даже расширены.

Такая позиция присуща и отечественной судебной практике. К примеру, Приговором Абаканского городского суда от 11.02.2011 г. К. осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, но ч.1 ст. 161 УК РФ, по ч. 1 ст. 161 УК РФ, по ч. 1 ст. 175 УК РФ, по п.п. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ. Уголовное дело было рассмотрено в порядке ч.5 ст. 247 УПК РФ. Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасии приговор был отменен ввиду того, что проведение предварительного слушания в отсутствие обвиняемого К., а также непредоставление ему возможности обжаловать судебное решение, принятое но результатам предварительного слушания, является существенным нарушением гарантированных уголовно-процессуальным законом прав обвиняемого К.» Европейский Суд считает, что если обвиняемый в совершении уголовного преступления, не был извещен об этом лично, то только из того, что он не явился в судебное разбирательство, не следует еще, что он отказался от своего права присутствовать на суде и защищать себя лично1.

Процесс установления действительных обстоятельств произошедшего при проведении предварительного следствия в отношении подозреваемого или обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, в большинстве своем регламентирован гл. 22 — 27 и 30 УПК РФ, а также ст. 317.4 УПК РФ. Предполагаемым знанием следствия о произошедшем, проверяемым в ходе производства по делу, является версия о виновности подозреваемого, обвиняемого, который, исполняя условия соглашения, способствует установлению такого рода знания. Активная роль подозреваемого или обвиняемого в расследовании направлена на упрощение работы следствия. Сказанное, однако, не означает, что следователь, принимая во внимание позицию обвиняемого, выраженную в досудебном соглашении, может довольствоваться лишь признанием обвиняемым тех фактов, которые входят в состав обвинения.

Предметом исследования выступили: положения, отраженные в общепризнанных принципах и нормах международного права, Конституции РФ, совокупности правовых норм, регулирующих справедливость приговора, следственная и судебная практика, а также результаты научных исследований, относящихся к данной проблематике.

В контексте рассмотрения назначения наказания как основания признания приговора суда несправедливым с учетом общих начал, предусмотренных ст. 60 УК РФ, следует сказать, что справедливость приговора в части назначения виновному меры воздаяния отражает зависимость последней, в том числе, и о г обстоятельств совершения преступного деяния. В литературе подчеркивается, что